В международном сообществе цивилизованных политических деятелей и стратегических экспертов общепринята сакраментальная сентенция о том, что “в ядерной войне не может быть победителей, и она никогда не должна быть развязана”, как и о том, что “ядерные вооружения – пока они продолжают существовать – должны служить сдерживанию агрессии и предотвращению войны”. Однако эти благие принципы легче провозглашать, чем претворять в практическую политику. Хотя создание всех ядерных вооружений во всех странах обосновывается задачами сдерживания войны, в то же время все эти средства предназначены для реального ведения ядерной войны, являясь материальной основой доктрин ядерного сдерживания. В зависимости от сценариев применения ядерного оружия, под влиянием военно-технического развития и в обстановке острых международных конфликтов эти доктрины претерпевают устрашающие метаморфозы и превращаются в свою противоположность – планы и практические варианты развязывания ядерной войны. В последнее время это проявляется в российском стратегическом дискурсе о способах скорого и успешного завершения военной спецоперации на Украине. Подобные инициативы создают для России угрозу национального самоубийства. Мирному урегулированию украинского конфликта нет приемлемой альтернативы, а разногласия по его условиям не стоят риска ядерного апокалипсиса. Реально разграничить потенциалы для ядерного сдерживания и арсеналы для ведения ядерной войны возможно только путем договоров о сокращении и ограничении ядерных вооружений. Ядерные силы и системы оружия, охваченные такими соглашениями, служат целям сдерживания, а остающиеся вне контрольно-ограничительных мер – воплощают в себе угрозу развязывания ядерной войны.