Тему номера – “Старые тренды и новые смыслы политики” – осмелюсь считать очередной удачей команды журнала. Все три яркие статьи рубрики характеризуют инновационные направления исследований нашего тревож­ного времени, – анализ “нового порядка”, основанного на текучем, всепро­никающем страхе; перспективную субдисциплину политической науки – так наз. квантовый подход; и формализованные модели “вложенной” политики и другие типы моделей, применяемых в международно-политической науке (теоретико-игровые, эконометрические, сетевые, имитационные).

Узловой материал этой книжки “Полиса” – статья “Страх как политика” канадско-российского тандема – Петра Дуткевича и доцента РУДН Дарьи Казариновой. Авторы доказывают, что “страх из удобного инструмента поли­тики, применяемого лишь ad hoc, превращается de facto в сущность политики, становится частью ее онтологического ядра”. Это уже не привычная “поли­тика страха”, а нечто новое – “страх как политика”. Он обернулся проекцией политической воли, видоизменяющей социальную среду. Он уже не моби­лизует, а трансформируется либо в паралич, либо в деструктивный полити­ческий курс, этим параличом определяемый, становится главным мотивом социально-политических сдвигов на всех уровнях, скрепляет властные отно­шения, учреждая новую политическую догму, сверхидеологию, впитывающую в себя все новейшие тренды – от популизма до неоконсерватизма. Более того, страх продуцирует альтернативную легитимацию для государственной власти, и авторы ставят вопрос об ответственности власти за повсеместное усиление этого прессинга со стороны экзистенциального страха. “Долгий ХХ век” мировых кризисов заканчивается, оставляя в прошлом “междуцар­ствие” – interregnum. Возникает порядок, new regnum, берущий истоки в этом “страхе как политике”.

Статья исследователей кафедры политической теории МГИМО – Татьяны Алексеевой, Александра Минеева и Ивана Лошкарёва “‘Квантовая’ теория принятия решений в политической науке” – считаю, еще один удачный пример “междисциплинарного союза” политической философии и точных наук, доказывающий продуктивность неустанных попыток превратить продви­жение общественно-политических дисциплин в приращение “позитивного знания” путем внедрения естественнонаучных методов в политическую науку. В фокусе их внимания – два типа моделей принятия решения – “квантового мозга” и “квантового сознания”, необходимость отойти от бинарной логи­ки в применяемых моделях и обсудить ключевые проблемы политической и социально-психологической онтологии. При этом “квантовая” теория принятия решений, вероятно, представляет собой существенный элемент формирующейся “неклассической” картины мира, и мы все дальше уходим от “галактики Гутенберга”.

Статья Дениса Дегтерева “Формализованные модели в международно-поли­тической науке” раскрывает проблему оценки вовлеченности субъектов меж­дународных отношений в тот или иной международный конфликт (процесс) в контексте концепций оборонительного и наступательного реализма, а также реализованной (реальной) и латентной (потенциальной) мощи. Автор отме­чает ослабление роли государства и усиление новых субъектов, в том числе международных террористических сетей (во главе с запрещенным в России ИГИЛ), политических партий и НКО, массмедиа и глобальных бизнес-струк­тур, в деталях рассматривает два вида имитационных моделей, применяемых в науке о международных отношениях – системной динамики и агентного моделирования, последняя из которых применяется в основном в рамках конструктивистской парадигмы.

В рубрике “Лаборатория: популярный популизм?” Александра Глухова и Григорий Вайнштейн, каждый по-своему, разбирают природу и разновидно­сти современного популизма, исследуют органическую взаимосвязь с новыми условиями существования политики, продиктованными эпохой постмодерна. Они подчеркивают роль медийных средств, способных склонить большин­ство к поддержке курса, который вовсе не обязательно будет проводиться в интересах этого самого большинства, рассматривают методологические трудности концептуализации понятия “популизм”, осложняющие оценку количественных параметров и качественных характеристик популистских сил, уделяя особое внимание интерпретации современной политологией отношений между популизмом и демократией.

В рубрике “DIXI!” мы публикуем статью Александра Линецкого, в кото­рой он стремится показать наличие двух принципиально разных модально­стей, в которых протекала модернизация традиционных обществ в Новое и Новейшее времена. Первая из них была связана с коренным изменением метода осуществления политической власти, когда отдельные представители правящего класса отказывались от применения насилия и принуждения для установления своего господства и переходили к преимущественно право­вым методам регулирования взаимодействий общества модерна. А вторая модальность модернизации с ее упором на методы принуждения дала жизнь социальным гибридам, в которых черты модернити сочетались с архаичными особенностями традиционного общества. Автор выдвигает тезис о том, что магистральный путь исторического развития пролегает через построение полноценного общества модерна, а модернизация “в обход модерна” лишена перспективы в силу своей гносеологической несостоятельности.

На страницах журнала завязалась дискуссия о плодотворности и полезно­сти конструктивистского подхода к теории международных отношений. В ру­брике “Обратная связь” питерские профессора Валерий Конышев и Александр Сергунин в ответ на доводы статьи Татьяны Алексеевой “Дебаты о ‘Великих дебатах’: как структурировать теорию международных отношений?” (Полис 2016, № 6) соглашаются в том, что есть разные точки зрения на периодизацию и содержание дебатов, но оспаривают ее тезис, что эти дебаты – всего лишь миф, или некая полуправда, отражающая только часть дискурса. В рамки спора теоретиков МО вписывается и статья Андрея и Павла Цыганковых, которые подчеркивают достоинства школы просвещенного державничества, наиболее последовательно представленной работами Алексея Богатурова. Об этой концепции также не стихают споры; мы следим за публикациями Алексея Демосфеновича в других изданиях и, пользуясь случаем, приглашаем маститого политолога подключиться к дискуссии.

Сергей Чугров